Единство. Свет. Любовь.
Сегодняшний день я бы хотел представить нижеследующим рассказом из моей книги. Если Вы не читали все мои книги, и Вам понравился сегодняшний рассказ - то Вы можете прочитать их по ссылке внизу страницы. Надеюсь увидеть завтра Вас здесь вновь, и Вы познакомитесь с моим новым творчеством.
АСТЕРОН
Едкий пот щипал их глаза, а крошечные москиты болезненными укусами вынуждали их избивать самих себя. Непроходимые джунгли расступались перед ними лишь после основательной работы мачете и изрядной порции проклятий, которой она частенько сопровождалась. Какие-то дикие твари сопровождали их, наблюдая за ними красными глазами сквозь листву и издавая противные шипящие звуки. Вся атмосфера планеты была насквозь пропитана безграничной ненавистью к непрошенным гостям, которые, игнорируя все трудности, двигались к какой-то таинственной, только им одним известной, цели.
Сделав наугад три выстрела в темноту джунглей и услышав душераздирающий рёв, переходящий в затухающее постанывание, Фокл, удовлетворённо улыбнувшись, вложил свой новенький пятизарядный бластер в кобуру.
- Молодец, старик, - похлопав по плечу и полностью одобрив его действия, выдавил из воспалившейся глотки Бахмул. - Ещё немного и эти твари начали бы кусать нас за пятки.
- Надо быть начеку, Бахмул, любая незначительная ошибка может стоить нам жизни. Той самой жизни, которая может оказаться самой долгой и самой прекрасной, если мы дойдём до Астерона. Не хотелось бы её потерять, дружище. Особенно сейчас, когда мы так близки к цели.
- Да-да, ты прав, - поправляя красную от крови повязку на своей правой ноге и тяжело выдыхая воздух из лёгких, согласился Бахмул со своим товарищем. - Надо быть осторожнее... Чёрт бы побрал того, кто создал эту планету! У этого ненормального либо было плохое настроение, либо он был просто психом!
За зелёной стеной из листьев послышалось чавканье и хруст сухожилий.
- Пусть ребята пока пируют, - мрачно процедил Фокл. - Ну а нам надо поспешить.
Пред ними возвышается храм Астерон, сверкая на солнце драгоценным бастальтом. Тем самым бастальтом, даже на грамм которого можно прожить всю жизнь в ничем неограниченной роскоши. Это редчайший минерал во вселенной, характеризующийся своей непревзойдённой крепостью и, конечно же, ювелирными достоинствами.
Бахмул заворожено, чуть приоткрыв рот, смотрел на дело рук астертов, панически прикидывая как вместить это всё в их маленькую космическую птичку «Эльзу».
- Ну ладно, ладно, - проводя ладонью перед глазами товарища, с усмешкой сказал Фокл. - Что ты так уставился на эти стекляшки?
- Стекляшки!? - простонал Бахмул, словно говоря при этом: «Чёрт бы тебя побрал, Фокл, ты совершенно ничего не понимаешь в жизни. Ты сумасшедший, перед тобой находится бесценное сокровище. Это верх мечты любого нормального человека. А я как раз нормальный человек. И то, что я вижу, для моего счастья вполне достаточно».
- Конечно стекляшки, - равнодушно повторил Фокл, снимая со своей шеи серебряную цепочку с надетой на неё странным, замысловатым предметом. И указав на него, серьёзно добавил: - Настоящее сокровище внутри храма...
Шампанское, пиво, водка... Его кровь была переполнена алкоголем. Остатками сознания он искал объект, который мог бы походить на бутылку. На пути его затуманенного взгляда оказался высокий бокал с какой-то искрящейся прозрачной жидкостью. Отпив два глотка, он сделал кислую гримасу.
- Только враг мог подсунуть мне сегодня Кока-Колу, - заплетающимся языком выразил он своё недовольство.
Тут он вдруг неожиданно вспомнил кто он такой, и что он здесь делает. Оказалось, что он Фокл, что он находится на собственной свадьбе, и что его жена...
- Ба, поздравляю тебя, дружище, ты не плохо женился. - удовлетворённо икнув, поздравил сам себя Фокл. - Лалана настоящая женщина! Настоящая женщина для настоящего мужчины... - тут вдруг к нему неожиданно пришло чувство, что он достиг в своей жизни всего, о чём только мечтал. И под воздействием этого приятнейшего и в высшей степени опьяняющего чувства он расслабился, и провалился в небытиё.
- Сволочь!! - мутный силуэт перед ним принял контуры его жены. - Нализался на собственной свадьбе! Опозорил меня и всю мою почтенную семью!
- Н-у и-и-и ч-т-о? - пытаясь овладеть языком после неожиданного пробуждения прямо в середине скандала, промямлил Фокл. - И-и-имею право.
- Алкоголик. - видя, что её муж совсем плох, бросила Лалана.
- Д-д-да, ал... алкоголик. Н-у и-и-и ч-т-о? - входя в роль, идиотски улыбаясь, паясничал Фокл.
- Ладно, не знаю, понимаешь ли ты меня сейчас или нет, но завтра ты должен быть как стёклышко. Завтра, - слово «завтра» Лалана произнесло громко и особенно отчётливо, - ты должен быть как стёклышко. Потому что завтра мы летим на Зиту, на археологические раскопки моего отца. - Немного смягчив голос, чувствуя, что грубость ей не к лицу, Лалана добавила: - Если конечно ты ещё хочешь оставаться моим мужем, - и мило улыбнулось наигранной улыбкой.
Завтра наступило мгновенно, словно бы он только-только закрыл глаза. Конечно же, болела голова, тот самый орган, который говорил ему вчера весь вечер: «Мало, давай ещё бокальчик, ещё бутылочку...» а теперь ругал его, говоря: «Придурок, зачем же ты столько вчера выпил?»
- Лалана-а-а, - протяжно позвал он свою жену, так молитвенно и так нежно, как если бы он обращался к самому Господу-Богу. Но тут, смутно припоминая их вчерашний разговор, он понял, что ждать помощи от Лаланы лишено всякого смысла, и что она теперь в лучшем случае уже его не любит, а в самом худшем - его самый злейший враг...
С мокрыми волосами, в белоснежном халате, благоухая дорогими духами, она вошла в спальню, словно сказочная фея. В руках её был поднос, а на подносе бутылочка слабоалкогольного пива и высокий хрустальный бокал. Фокл подумал, что наконец-то начался сон, который почему-то запоздал на целую ночь, и который решил начаться таким неожиданным, сказочным образом.
Долго держа в вертикальном состоянии бутылку, он нетерпеливо дождался, когда последняя капля драгоценного напитка упадёт в его рот.
- Теперь я готов ехать хоть на край света, дорогая. Целоваться, так уж и быть, не будем.
Когда космолёт подлетал к Зите, представление Фокла об археологических раскопках рисовало картину, состоящую из нескольких гектаров земли, на которой маленькими лопаточками и кисточками с десяток сумасшедших учёных снимают тонкий слой земли с каких-то древних, никому не нужных захоронений. То, что он в действительности увидел, потрясло его. Фокл увидел планету, которая просто вдоль и поперёк была перепахана и продырявлена многочисленными шахтами чуть ли не до самого её центра.
- Что же вы такое здесь ищете, профессор!? - вместо приветствия, пожимая руку отцу Лаланы, спросил Фокл.
- Уже нашёл, - строго смеривая его взглядом, ответил профессор. - Ключ Астерона.
- Простите...
Но это видимо было самое большее, что намерен был рассказать профессор о каком-то ключе, из-за которого планету превратили в дырявый круглый сыр.
Но и не такие языки развязывались после парочки бутылок хорошего пива. А уж метод как влить их в организм жертвы Фокл знал лучше кого бы то ни было. После третьей бутылки глаза профессора светились дружелюбием, а речь была переполнена идиотскими нравоучениями, философствованием о смысле жизни и, конечно же мужскими секретами основанными исключительно на ценнейшем жизненном опыте самого профессора.
- Сынок, - пьяные глаза профессора с трудом пытались сфокусироваться на лице Фокла. - Жизнь - это большой кусок хлеба, можешь съесть сейчас, а можешь жевать его сто лет. Больше, чем дано, не получишь. Но ключ от Астерона... Это совсем другое дело. Всю жизнь я искал его, идя по следам древней цивилизации астертов. Но мой кусок хлеба заканчивается. - Профессор снял с шеи серебряную цепочку, на которой болтался продолговатый, изогнутый в нескольких местах предмет. - После моей смерти этот ключ будет принадлежать моей дочери. На нём изображена звёздная карта, по которой можно найти сам храм Астерон. Может быть, когда-нибудь вы вместе закончите то, что я начал...
- Это ключ от храма, - сказал Фокл Бахмулу. - В нём мы найдём нечто, что ещё никогда не снилось ни одному смертному. Хотя, дело твоё - можешь забавляться этими стекляшками.
Фокл вставил ключ в углубление, которое находилось в дверях храма, и чуть надавив на него, отошёл на шаг назад. Огромные двери совершенно бесшумно распахнулись, и из глубины храма хлынул ровным матовым потоком, почти осязаемый, необыкновенно приятный для глаз, матовый свет. Послышалась музыка. Объёмный звук манил в глубину храма, очаровывая своей необъяснимой загадочной природой.
- Чёрт, Фокл, что ты наделал! Закрой его к дьяволу! - словно очнувшись от гипноза, так ясно, на сколько это было возможно, выразил вслух свои мысли Бахмул.
Но Фокл уже не слышал своего товарища, он вошёл в храм, растворившись в матовом свете...
Никогда ещё Лалана не была так прекрасна. Большие голубые глаза, необычайно светлое лицо, обрамлённое золотыми прядями волос... Она была словно святая вот-вот готовая вознестись на небеса, и которую удерживает на земле лишь пара её несказанных слов или последний полный любви и тепла взгляд.
Она уходила. Фокл просто не мог подобрать другого слова. Она не умирала, а именно уходила. Всё ей естество уже было там, где бессмертная душа обретает долгожданный покой, и лишь несколько слов и полный любви и тепла взгляд как последнее дуновение ветра ещё напоминали ему о его жене.
- Ты самый лучший, - прошептала она, пытаясь улыбнуться, и медленно раскрывая ладонь, на которой покоился ключ от Астерона. - Я знаю это. Ты сможешь спасти человечество от этой ужасной болезни.
- Я обещаю тебе это. Хотя я никогда не выполнял своих обещаний, когда мы были вместе, но это обещание я исполню, как последнюю возможность отблагодарить тебя за твою любовь... - Фокл говорил ещё очень долго, держа в своих ладонях холодеющую кисть Лаланы и проклиная себя за то, что был так бесконечно глуп, что не замечал того сокровища, которое всегда было с ним так рядом.
После похорон Лаланы в жизни Фокла наступил год активного, беспросветного пьянства. Он искал смерть, но смерть шарахалась от него как ворона от пугала.
Неизвестный вирус, словно гигантский осьминог, охватил своими невидимыми щупальцами всю планету, погружая на дно океана смерти беззащитные жертвы. Человечество лихорадочно искало способы борьбы с этой страшной болезнью, но всё было безрезультатно. Хладнокровно и уверенно вирус убивал сотни и тысячи людей ежедневно.
- Проклятье, - сидя за стойкой бара, выругался Фокл, почёсывая давно небритый подбородок. - Ведь это не справедливо. Я хочу умереть, но эта шлюха - смерть тащится к тем, кто умирать совсем не хочет. - Налей-ка, дружище, ещё стаканчик, - обратился он к бармену. - И, если можно, с кусочком цианида.
Но бармен был равнодушен к философствованию какого-то пропойцы, а тем более к его просьбе по поводу бесплатной выпивки. На его лице красовалось отчётливо сформированное с годами и основательно застывшее выражение: «Есть деньги - есть выпивка, нет денег - нет выпивки». И как только Фокл увидел лицо бармена, он тут же начал рыться в своих пустых карманах в надежде обнаружить в них то, за что бармен мог бы согласиться дать ему на сегодняшний день билет в мир счастливых, сбежавших от реальности алкоголиков. Но оказалось, что его карманы сегодня были более пусты, чем когда бы то ни было. Это означало, что у Фокла есть возможность весь день видеть мир совершенно трезвыми глазами. И такая перспектива страшно напугала его. Он судорожно ещё раз обшарил свой старый, замызганный костюм, надетый прямо на голое тело, и вдруг, словно что-то вспомнив, воскликнул: «Есть! У меня же есть ключ от этого чёртового Астерона!»
Дрожащей рукой он снял со своей шеи серебряную цепочку с тусклым изогнутым предметом...
- Зачем, - услышал Фокл «голос» словно звучащий внутри его сознания, - зачем ты пришёл сюда, чужестранец? Ты пришёл просить? Глупец! Я отниму у тебя последнее, даже те ничтожные крохи, которыми владеешь и за которые цепляешься своим сознанием. Если ты всё ещё дорожишь своей ничтожной жизнью - беги. Иначе тебя ждёт смерть. Здесь только смерть, и ничего кроме неё. Ещё один шаг, ещё одна мысль - и я навсегда вычеркну тебя из книги жизни. Я растворю тебя в бесконечности, и ты больше никогда не познаешь движения - не познаешь жизни.
Фокл был готов ко всему, но только ни к этому. «Голос» говорил спокойно и уверенно, как тот, кто обладает абсолютной властью. От него не исходило никакой угрозы или желания причинить вред. Нет. Это скорее было похоже на достижение конца пути, на достижение того к чему стремится всё, в чём есть хоть искра жизни. Странно, но почему-то слово «смерть» не пугало, а наоборот как будто открывало дверь в другую реальность, где всё, абсолютно всё по-другому, и где нет ничего привычного и знакомого.
Лишь на мгновение Фокл вдруг с сожалением подумал о том, что не послушал совета Бахмула. Но сейчас, находясь в этом удивительном месте, человеческий разум был полностью выведен из своих привычных границ, и поэтому не способен был принимать стандартные решения.
Вокруг всё переливалось, огромные стены и колонны были полупрозрачны, и казалось, что за ними виднеется другой, отличный от привычного для Фокла, таинственный и загадочный мир. Было ощущение, что купол храма, который был виден снаружи, внутри отсутствует, а вместо него открытая, зияющая пустотой бездна, притягивающая к себе какой-то бесконечно могущественной силой.
Неземная музыка завораживала его, вводя в состояние отрешённости от всего внешнего и суетного. Что-то опустошало его. Исчезли последние мысли и желания. Осталась лишь тонкая, прозрачная оболочка, отделяющая его от бесконечной пустоты. И вот - она рвётся, соединяя его с Необъятным и Бездонным. Теперь его нет, он ни с чем себя не отождествляет, а это значит, что теперь он может стать, кем захочет.
Бесконечность. Он не видит ни начала, ни конца. Прошедшее воспринимается как сон, а реальность так прекрасна, что притягивает сознание к одному единственно возможному моменту времени - настоящему.
Его блаженство не имеет границ. Но он чувствует, что есть что-то очень крошечное, словно маленькая, ничтожная песчинка на песчаном морском берегу, что не даёт ему пережить ничем не омрачаемую радость во всём её проявлении. Его сознание притягивается к этому. Это «что-то» принимает контуры. Он видит в «этом» боль и страдание. И что-то ещё... Что-то очень важное... Он обещал, он должен спасти... «Ты самый лучший. Я знаю это. Ты сможешь спасти человечество от этой ужасной болезни» - врывается в его сознание. Да, теперь не может быть сомнения - он исполнит своё обещание.
Всё вновь обретает свои привычные формы, лишь нет больше в нём того, кого раньше называли Фоклом, но есть незримое для глаза облачко антивирусов против страшной болезни человечества, которая, поднятая лёгким воздушным потоком, окутала перепуганного до смерти Бахмула...
Видимо серебряная цепочка со странным предметом в трясущихся руках алкоголика на взгляд бармена выглядела странновато. Бармен замер, почуяв запах явной прибыли.
- Ну хорошо, за эту безделушку - бутылка вина, но не больше, - протягивая раскрытую ладонь Фоклу, сказал он.
«Ты самый лучший. Я знаю это. Ты сможешь спасти человечество от этой ужасной болезни» - где-то совсем рядом услышал Фокл. Воспоминания захлестнули его, выдавив из его глаз пропитанные алкоголем две едкие слезинки.
- Ну! Ты что - решил завязать?
- Да пошёл ты к чёрту! - вдруг бросил удивлённому бармену Фокл, и бросился вон из бара.
© Автор рассказа: Веретенников Сергей (орловский поэт и писатель)
Все книги Веретенникова Сергея
