Единство. Свет. Любовь.
Сара была студенткой третьего курса медицинского института. В процессе обучения она должна была детально ознакомиться с работой мозга. Как известно, немало времени и усилий при этом требует запоминание названий различных частей мозга и изучение их взаимосвязей. Сару поразило обилие обрушившейся на нее информации, и она с жаром взялась за дело. Ее увлекали и шедшие в аудитории горячие дискуссии о функциях разума.
Многие из преподавателей считали, что ум, разум человека - это нечто отдельное и отличное от его мозга. Они были уверены, что разум как таковой находится в ведении психиатров, философов и священников. Они рекомендовали студентам не уделять особого внимания умственной и эмоциональной сторонам жизни пациентов. По их мнению, чтобы быть хорошим врачом, необходимо ограничиться знанием физического организма и усвоить, что надо делать, чтобы его «починить», то есть выправить нарушение функций. «Не дайте себя вовлечь в проблемы пациента на эмоциональном уровне» - таков был девиз этих преподавателей.
И вот тут отец Сары, Дэвид, археолог по профессии, предложил ей съездить в Израиль. У него не было никаких особых целей в этом путешествии, он просто хотел провести время вместе с дочерью.
Вскоре по приезде в Израиль отец повел Сару на место археологических раскопок. Они бродили среди руин, оставшихся от древней цивилизации, и отец показал Саре небольшой холмик - это был курган, называемый «телла». На первый взгляд Саре показалось, что это просто «маленькая горка». Пока они с отцом шли к телле, Дэвид, имевший за плечами годы раскопок, объяснял Саре разные подробности, стараясь научить ее непривычные глаза ориентироваться в очертаниях скал. Он указал ей на выдолбленные в камнях углубления, в которых собиралась дождевая вода. Отец объяснил, что в этих лужицах древние жители стирали одежду и промывали овощи для приготовления пищи. Сара вдруг поняла, что она ни за что не догадалась бы о назначении этих углублений, если бы отец не объяснил их применения.
Во время этой прогулки Саре пришла в голову мысль о том, как привычка скользить взглядом по поверхности того, что мы видим, лишает нас осознания всего, что мы видим. Она призадумалась над тем, как у нее развился столь поверхностный взгляд на мир. И тогда она позволила своей памяти совершить экскурсию в собственное прошлое.
В ее памяти возникло то время, когда ей было двенадцать лет. Это было не особенно счастливое время. Да и два предыдущих года были очень тяжелыми. Ее мать скончалась после долгой болезни, во время которой отец Сары целиком посвятил себя тому, чтобы облегчить жене ее последние годы, и Сара, их единственный ребенок, практически была предоставлена самой себе. В результате она стала типичным интравертом.
Сара вспомнила долгие часы, проведенные ею в своей комнате, когда она чувствовала себя такой заброшенной. Накрывшись с головой одеялом, она читала при свете фонарика ночи напролет. Чтение помогало ей заглушить боль, которую она чувствовала, переживая болезнь матери и потом ее смерть. «Почему она покинула меня, когда я так в ней нуждалась?» Она задавала себе этот вопрос, будучи совсем юной. Сара вспоминала, как переменился в то время ее взгляд на мир. Ее совсем не интересовало происходящее вокруг нее. Взамен она глубоко погружалась в мир фантазии, грез и раздумий. Так она убегала от мучительных чувств. Она глотала книгу за книгой и никогда никому не говорила о своем внутреннем мире. Это была ее тайна.
Незадолго до тринадцатого дня рождения Сара надела свою первую пару очков, чтобы компенсировать близорукость и астигматизм.
Ближе к двадцати годам девушка приняла участие в сеансах по развитию личности, что научило ее справляться с эмоциями, которые она подавляла. К тридцати годам рецепты, прописываемые ей офтальмологами, перестали меняться в худшую сторону. В дальнейшем она стала смотреть на мир через контактные линзы. Они дали ей ясное, направленное зрение. Однако визуальное восприятие, существовавшее в ее уме, по ту сторону глаз, все еще во многом оставалось таким же, как в начале ее жизни: это было направленное внутрь восприятие, взгляд молодой девушки, схоронившей себя в своем потаенном мире. Бродя с отцом среди телл, Сара поняла, что с двенадцатилетнего возраста она так и не переменила своей внутренней установки, ориентированной на мир книг и фантазий. Более того: глаза ее научились соответствовать такому поведению и, словно желая подстроиться под ее направленность внутрь, стали близорукими.
На протяжении многих лет Сара почти не думала о своих глазах. Она прекрасно жила и работала, нося контактные линзы или очки, и блестяще училась. Но с недавних пор она стала задавать себе вопросы о связи между своим внутренним миром, миром эмоций, - и своим зрением.
«Что происходит с моим мозгом, когда я смотрю сквозь контактные линзы? - спрашивала она себя. - Может быть, то, что я полагаюсь на прописанные мне стекла, мешает мне, глядя на мир, воспринимать всю глубину того, что я вижу?»
Сара подумала, что, возможно, поэтому она вначале так небрежно смотрела на те скалы, что показывал ей отец. Что это - близорукое, астигматическое восприятие? И можно ли расширить возможности визуального восприятия?
Изучая человеческий мозг, Сара убедилась в том, что он обладает высокой степенью приспособляемости; она знала, к примеру, что во многих случаях здоровая часть мозга берет на себя функции поврежденной его части, даже если раньше этой части мозга не приходилось выполнять таких функций. Может быть, то же самое верно и относительно зрения? Может ли ее мозг побудить глаза видеть иначе?
Сара взглянула вдаль, и ее глазам предстала Галилейская долина - пышная, зеленая, плодородная. Она была поражена контрастом между скалами в пустыне и этой роскошной долиной. В этот день она не надела контактные линзы. На минутку она сняла и солнечные очки, которые ей прописали. «Неужели я действительно могу видеть без всяких стекол?» - поразилась Сара. Детали долины она различить не могла. Линзы с диоптриями «-3» показывали ей эти детали в четком фокусе. Лучи света, проходя через эти линзы, четко фокусировались и направлялись на фовеальную область сетчатки глаз. Ее мозг воспринимал («записывал») этот свет. Сара не забыла, что вначале свет, достигающий мозга, - это просто ощущение, «сырое» впечатление. Извлечь смысл из этого первоначального впечатления, интерпретировать его - задача мозга. Подобно компьютерному чипу, он интерпретирует миллионы световых микровпечатлений, наделяя их смыслом. Из хаотического мира рождается нечто осмысленное. Но как на этот смысл влияют линзы, искусственно фокусирующие падающий свет?
В течение какого-то времени Сара продолжала исследовать собственное зрение, не ограниченное никакими линзами перед глазами. Предметы, находящиеся ближе к ней, были видны яснее. Детали пейзажа отдаленной долины напоминали поток красок, как на картине импрессиониста. Она отметила, что свет, приходящий к ее глазам издалека, был, когда она снимала линзы, просто чем-то бессмысленно-расплывчатым. Понятно, что ее мозгу требовалась определенная помощь для того, чтобы научиться обрабатывать эти световые ощущения, чтобы придать смысл тому, что она видела в удаленном от нее мире, И потом для нее стало реальностью чудо знания того, что истинно вне ее самой.
Сара задумалась над лекцией одного из своих преподавателей, теоретика, работавшего в области нейромедицины. «В мозгу существует отдел, отвечающий за зрительное восприятие, - говорил он. - В мозгу есть своеобразный процессор впечатлений, связанный с другими механизмами мозга, и все это позволяет накопленным световым ощущениям становиться добычей разума. Эти ощущения вмещают в себя все те необходимые элементы, ингредиенты и компоненты, которые позволяют уму конструировать образы, что, в свою очередь, позволяет нам воспринимать содержание, которое эти образы несут».
Этот ученый и пришел к выводу о том, что опыт человека помогает его характеру налаживать сложные связи между мозгом и разумом и что сама структура опыта, приобретаемого разумом, является местом встречи того, что видится, и того, кто видит.
Сара с отцом прошли между тем дальше, и перед ними предстало какое-то подобие стены. Отец объяснил ей, что древние камни сложены заново, чтобы реконструировать часть поселения, находившегося здесь в древние времена. Эта непонятная непосвященному каменистая насыпь была некогда верхним слоем городка, известного под названием Иодфат. Проводя Сару по теллам, отец открывал перед ней более глубокий взгляд на, казалось бы, привычные явления жизни. Сара вдруг поняла: то, как мы взаимодействуем с окружающим миром с помощью собственных глаз, чем-то напоминает строение человеческого мозга. Ведь можно смотреть на мир и видеть лишь внешнее - так сказать, поверхность вещей. Пока мы живем на этом уровне видения, от нас ускользают те глубины опыта, которые иначе, возможно, оказались бы нам доступны. Сара стояла на пороге открытия: ей предстояло понять, что существует другое зрение и мир может восприниматься на другом, более глубоком уровне.
Отец и дочь подошли к наполовину засыпанному входу в пещеру. Отец поманил ее за собой, приглашая пройти за ним в эти таинственные чертоги. Сначала ей показалось, что там очень темно. Палочки ее сетчатки стали активизироваться, переходя в режим ночного зрения. Через несколько секунд ей почудилось, будто вся пещера озарена сиянием свечей. Замечательная способность глаз приспосабливаться к скудному свету заставила Сару преисполниться уважением к собственному зрению. Она дала себе слово обращать как можно больше внимания на те чудеса, которые совершают ее глаза - каждый день, каждую минуту. Так ею был сделан важный шаг к сознательному зрению.
Спускаясь следом за отцом в глубину пещеры, Сара осматривала все вокруг. Стены, слой за слоем, покрывали цветные камни, как бы вплетавшиеся в структуру стены. Она заметила эти камни уже у входа, когда была еще наверху, а спускаясь, следила, как уходит вниз кладка. Каждый камень хранил следы истории. Когда-то, в древности, здесь жили люди. Здесь происходили какие-то важные для них события. В древней общине, некогда обитавшей в этой пещере, постепенно накапливались знания, мудрость. Отец обратил ее внимание на подобия каких-то бороздок и рисунков на камнях, прорезанные временем.
Сара вновь вернулась к мыслям о своих глазах и мозге. Как медик, она знала, что структура мозга чем-то напоминает структуру стен пещеры. Каждым миллиметр продвижения в глубь мозга открывает способность оперировать все более сложными комплексами зафиксированых в мозгу световых впечатлений. Получение доступа к этому глубинному уровню дает возможность глубже воспринимать то, что мы видим. Можно прожить всю жизнь, никогда не заглядывая дальше поверхности, - но ведь можно и заглянуть поглубже в собственный мозг, чтобы получить возможность пользоваться всеми преимуществами мозгового «компьютерного чипа» - богатейшего источника знаний. Когда это случается, мы узнаем о самих себе и о своей потаенной внутренней жизни буквально все, чтобы затем сполна использовать в жизни накопленный нами уникальный собственный опыт.
Отец с дочерью углублялись все дальше в пещеру. Палочки их сетчаток прилагали все усилия, чтобы приспособиться к почти полному мраку. Проход сужался. Запах, стоявший в пещере, тоже был хранителем времени. Отец вел Сару за руку. Скоро они проникли в очень глубокую пещеру. Откуда-то сверху пробивался луч света. Он пронизывал темноту. Сара взглянула наверх и увидела маленькое, полузакрытое отверстие, сквозь которое струился солнечный свет. Они смогли подробно разглядеть пещеру.
Запах пещеры, возбуждение от удивительного места, новые мысли - от этого у Сары началось головокружение. Она сняла очки и оказалась в расплывчатом мире. Она глубоко дышала. Она опустилась на камень и прижалась к отцу. Но головокружение не проходило. Ей казалось, что стены пещеры двигаются. У нее было ощущение, что она едет на неуправляемой машине. Она легла на пол, сунув под голову свернутый свитер. Отец лег рядом. Вокруг воцарилось полное спокойствие. Полежав расслабленно, с закрытыми глазами, Сара вновь осмотрелась. Она чувствовала, что совершила долгое путешествие во времени. В ее голове всплыли вопросы: «Где я? Что со мной?» Приятный покой царил вокруг. Сара лежала, расслабившись, и позволяла своим мыслям течь, куда им вздумается, а себе самой - обретать этот новый опыт.
Она повернула голову к отцу. И была потрясена до глубины души. Лежавший рядом человек был не ее отец: неизвестный был длинноволосым и длиннобородым. С висков у него спадали вьющиеся локоны, спускаясь по щекам и закрывая уши. Магия его глаз приковала ее, Сара была пленена, поражена.Человек говорил по-английски, но с каким-то странным акцентом.
«Посмотри на вход в пещеру», - приказал незнакомец. Не сомневаясь, будто находясь в трансе, Сара повиновалась и подняла взор на узкое отверстие над головой.
«Внимай. Не говори, не задавай вопросов. Ты здесь для того, чтобы преобразиться. Ты должна быть сознательной. Слушай... Смотри... Будь тут - и ты будешь осознавать. И тогда обретешь подлинное зрение».
В следующую секунду Сара открыла глаза - и вновь очутилась в пещере. Она все ясно помнила. Ее отец был рядом, там же, где находился во время ее путешествия в свой правый глаз. Сара вспомнила, как образы, получаемые каждым глазом, все больше соединялись друг с другом, проникая все дальше в мозг и разум, туда, куда она путешествовала. Отец подошел к ней и крепко обнял ее. Он смотрел на нее всепонимающими глазами. Он знал по собственному опыту, через что сейчас прошла Сара. И оба знали, что все хорошо и пора выбираться из пещеры. Они вернулись к входу в пещеру, уселись на камни и несколько часов обсуждали, что им довелось испытать.
Вернуться в раздел Йога-Википедия, содержащий материалы по развитию, здоровью и непознанному.
