Ом! О боги, да услышим мы благое ушами, принося жертвы
Да узрим мы благое очами, почитая богов неколебимо, всем существом.
Да насладимся мы жизнью, приятной богам.
Да будет Индра, крепкий славой, милостив к нам.
Да будет Пушан, всеведущий, милостив к нам.
Да будет Гаруда, разрушитель зла, милостив к нам.
Да будет милостив к нам брихаспати, податель благ.
Ом! Шанти! Шанти! Шанти!
Слог Ом есть все это. Ясное изложение этого начато так: все прошлое, настоящее, будущее - это поистине Ом. И то, что превосходит три времени, также поистине Ом.
Все это есть брахман. Атман есть брахман. Атман же четверичен.
Первая четверть - это «всечеловеческое», чья область действия - бодрствование, чье сознание относится ко внешним вещам; у него семь членов и девятнадцать ртов, и оно вкушает «грубые» элементы.
«Сияющее» - это вторая четверть, чья область действия - сон со сновидениями, чье сознание остается внутренним; у него семь членов и девятнадцать ртов, и оно вкушает «тонкие» элементы.
Это состояние - глубокий сон, в котором спящий не желает предмета наслаждения и не видит снов. Третья четверть есть «сознающее», чья область - глубокий сон, где все становится неразличимым, одной лишь глыбой сознания; оно пребывает в блаженстве, оно поистине вкушает блаженство, оно и есть дверь восприятия.
Это господь всего, он всеведущ, он - внутренний управитель, он - источник всего; он поистине - порождение и гибель существ.
Они считают «четвертым» то, что не сознает внутреннего, не сознает внешнего, не сознает их обоих, это и не глыба сознания, это не сознание и не отсутствие сознания. Оно невидимо, лежит вне обычной практики, недостижимо, невыводимо, немыслимо, неописуемо, сущность его составляет убеждение в единстве Атмана. В нем угасает многообразие, оно спокойно, благодатно и недвойственно. Это Атман, его и следует познать.
Этот самый Атман, применительно к слогу, есть слог Ом. Применительно же к мерам звука, эти меры суть его «четверти», «четверти» же суть меры. Это звуки «А», «У», «М».
«Все человеческое», пребывая в бодрствовании, есть звук А, или первая мера, поскольку наполнение всего идет первым. Тот, кто знает это, достигает цели всех желаний и становится первым.
«светящееся», пребывая во сне со сновидениями, есть звук «у», или вторая мера, ввиду совершенства и промежуточного положения. Тот, кто знает это, увеличивает поток своего знания и становится равным. В его роду нет никого, кто не знал бы брахмана.
«сознающее», пребывая в глубоком сне, есть звук «м», или третья мера, ввиду соизмеримости с другими состояниями или ввиду способности поглощать предыдущие состояния. Тот кто знает это, соизмерим всему и становится источником поглощения, ниц
Лишенное меры, «четвертое», лежащее вне обычной практики, являющее собой угасание многообразия, благодатное, недвойственное - это и есть ом, это и есть атман. Тот, кто знает его таким, входит в Атман благодаря самому этому Атману.
Глава первая
О СВЯЩЕННОЙ ТРАДИЦИИ
Я склоняюсь перед тем Брахманом,
что вкусил все грубые объекты,
наполнив все мирское Сиянием лучей неизменного Сознания,
объемлющего все движущееся и неподвижное,
Склоняюсь перед Брахманом,
что выпил все множество вещей,
создаваемых желанием и освещаемых разумом.
Склоняюсь перед Брахманом,
что спит, наслаждаясь блаженством,
даруя и нам наслаждение майей,
Склоняюсь перед Брахманом,
что считается Четвертым, если смотреть сквозь майю,
Перед Брахманом, что велик, бессмертен и не рожден.
Да защитит нас этот Четвертый,
что, соединившись со всей вселенной,
вкушает грубые объекты,
создаваемые добродетелью и пороком,
Что через собственный свой свет
воспринимает объекты вкушения,
сотворенные собственным разумом,
Что затем снова возвращает все внутрь себя
и наконец освобождается от всех свойств,
отбрасывая прочь всякие особенности и различия.
«Всеобщее» вкушает внешние объекты,
и оно вездесуще, «Сияющее» же вкушает внутренние объекты,
«Сознающее» - это глыба сознания.
Единое здесь помыслено тройственно.
«Всеобщее» пребывает в правом глазу,
в месте вкушения, «Сияющее» же остается.в сознании,
«Сознающее» - в пространстве сердца.
Так тройственно оно присутствует в теле.
«Всеобщее» всегда вкушает грубое,
«Сияющее» вкушает тонкое,
И точно так же «Сознающее» вкушает блаженство.
Знай, что всякое довольство тройственно.
Грубое насыщает собою «Всеобщее»,
Тонкое насыщает собою «Сияющее»,
И так же блаженство радует собою «Сознающее».
Знай, что всякое довольство тройственно.
Тот, кто знает обе стороны: вкушение,
которое тройственно,
Равно как и того, кто назван здесь вкушающим,
тот не затронут, даже когда вкушает.
Известно, что порождение
свойственно всем существам,
Ирана рождает все.
Пуруша порознь творит лучи сознания.
Одни, обдумывая творение,
полагают, что оно есть многообразное роскошество,
Другие же считают,
что оно подобно природе сновидения или волшебства.
Относительно творения одни твердо убеждены,
что творение есть просто желание Бога.
Те, кто размышляет о времени, то есть астрологи,
думают, что рождение существ происходит от времени.
Одни говорят,
что творение происходит ради наслаждения,
другие - что это развлечение.
Однако оно составляет собственную природу Бога,
ведь какое желание может быть у того,
чье любое желание уже исполнено?
В уничтожении всех печалей
распорядитель-Господь неистощим.
Недвойственное божество, «Четвертое» состояние,
считается заполняющим все существа.
Эти двое, «Всеобщее» и «Сияющее»,
полагаются связанными причиной и следствием.
«Сознающее» связано лишь причиной.
Ни одна из этих двух возможностей
не существует для «Четвертого».
«Сияющее» не постигает ни себя, ни другого,
ни истины, ни лжи.
Но это «Четвертое» - всегда свидетель всего.
He-постижение двойственности
остается общим для «Сознающего» и «Четвертого».
Но «Сознающее» сковано тяжелым сном.
а это всегда есть семя.
В «Четвертом» же такого сна не существует.
Первые два скованы сновидениями и тяжелым сном,
тогда как «Сознающее» сковано лишь
тяжелым сном без сновидений.
Убежденные не видят
ни сновидений, ни тяжелого сна в «Четвертом».
Сновидение приходит к тому,
кто постигает ложно,
Тяжелый же сон - к тому, кто не знает реальности.
Когда две ошибки этих двух устранены,
достигается «Четвертое» состояние.
Когда пробуждается душа, спавшая дотоле
под воздействием безначальной майи,
Она пробуждает то, что не рождено, недвойственно,
лишено сновидений, и тяжелого сна.
Возможно ли это, если многообразный мир существует?
Но нет никакого сомнения в том, что он не существует.
Эта двойственность - всего лишь иллюзия,
Высшая Реальность же недвойственна.
Ведь измысленное многообразие
должно исчезать, если оно придумано кем-то.
Такая беседа ведется ради наставления.
Коль скоро все познано, двойственности более не существует.
Когда полагается тождество «Всеобщего» со звуком А,
очевидным становится сходство с «первым»;
При постижении тождества «Всеобщего» с мерой звука А
очевидным становится и сходство с «наполнением».
Когда познается тождество «Сияющего» со звуком У,
ясно проявляется «совершенство»;
При постижении тождества «Сияющего» с мерой звука У
столь же ясным становится и «промежуточное положение».
«Познающее определено» как тождественное звуку М,
Поскольку оба они соизмеримы с прочими состояниями
и оба равно способны поглощать предыдущие состояния.
Тот, кто с твердым убеждением
знает общее сходство, предстающее в трех состояниях,
Тот великий мудрец,
поистине достойный восхищения и почитания всех существ.
Звук А ведет ко «Всеобщему»,
тогда как звук У ведет к «Сияющему»,
А звук М ведет к «Сознающему».
Для лишенного же меры не существует никакого движения.
Следует знать слог Ом по четвертям;
нет сомнения, что меры звуков и есть эти четверти.
Познав этот слог Ом по четвертям,
не стоит размышлять более ни о чем.
Следует сосредоточить разум на слоге Ом,
слог Ом есть Брахман, лишенный страха.
Для упрочившегося в слоге Ом
нет больше никакого страха.
Ибо слог Ом - это низший Брахман,
и тот же слог Ом считается высшим Брахманом.
Нет ничего до него, нет ничего внутри,
нет ничего снаружи, нет и ничего после;
слог Ом неуничтожим.
Ибо слог Ом поистине начало, середина и конец всего.
Познав слог Ом таким образом, его достигают тотчас же.
Следует познать слог Ом как Господа,
пребывающего в сердцах у всех.
Осознав всепроникающий слог Ом
мудрый более не печалится.
Несоизмеримый, бесконечной меры,
угашающий двойственность, благодатный
Таким известен слог Ом. Тот, кто знает его так, -
настоящий мудрец, и не таковы прочие люди.
Глава вторая
О ЛОЖНОСТИ
Искушенные люди говорят:
все сущности во сне ложны,
Ибо сущности эти пребывают внутри.
Но основание такое противоречиво.
Кроме того, при этом не видят
иных мест, якобы уйдя туда,
Ибо времени на это недостаточно.
Наконец, всякий, когда его разбудят,
уже не остается в прежнем месте своего сна.
Да и отсутствие колесниц и прочего
известно из упанишад, благодаря рассуждению.
Говорят, что доказанная так ложность сущностей
во сне ясно видна.
Точно так же считаются ложными
и сущности яви, подобно сущностям во сне.
Правда, они отличаются от тех,
ибо сущности во сне пребывают внутри
и сжимаются до размеров тела.
Но поскольку различные сущности уподобляются
благодаря известному общему аргументу,
Искушенные мужи говорят:
состояния сна и бодрствования одинаковы.
То, что не существует в начале и в конце,
не существует также и в середине.
Хотя и подобные ложным сущностям,
они считаются как бы истинными.
И даже их полезность опровергается в сновидениях.
А потому в силу аргумента о начале и конце
они доподлинно считаются ложными.
Новое качество здесь -
это свойство пребывания в определенном состоянии,
подобно тому как это случается с обитателями небес.
Вот что видит он, удалившись туда,
подобно тому как это происходит
с опытным путешественником в этом мире.
Даже во сне со сновидениями
все, постигаемое внутренним восприятием, считается нереальным,
Тогда как то, что постигнуто внешним восприятием, реально.
Однако ясно, что в обоих видах постижения
воспринимается нечто ложное.
Даже наяву все, постигаемое внутренним восприятием,
считается нереальным,
Тогда как то, что постигнуто внешним восприятием,
считается реальным.
Однако логично предположить,
что в обоих видах постижения воспринимается нечто ложное.
Но если в обоих состояниях
у всех объектов постигается ложность,
Кто же тогда постигает эти объекты,
и кто тогда их вымысливает?
Господь-атман вымысливает себя самого
чрез собственную майю.
Он и постигает сущности.
Таково твердое убеждение веданты.
Господь умножает обычные сущности,
пребывающие во внутреннем восприятии.
Точно так же Господь вымысливает определенные сущности
во внешнем восприятии.
Ибо сущности, существующие внутри,
покуда длится мысль,
и сущности, существующие снаружи,
связанные с двумя временами,
Все они воображаемы.
И нет для их различий иной причины.
Те непроявленные сущности,
что существуют внутри,
и те ясные сущности, что видны снаружи,
Все они воображаемы.
А различия их обусловлены органами восприятия.
Вначале он вымысливает отдельную душу,
а затем - по отдельности все сущности,
Внешние и внутренние.
И каково знание души- такова и ее память. ||
Подобно тому как веревка,
чья природа не была ясно осознана,
в темноте иллюзорно представляется Змеей,
полоской на воде и тому подобным,
так и атман вымысливается по-разному.
И подобно тому как наступает
ясное осознание веревки, а воображаемая иллюзия исчезает,
Когда нам понятно,
что тут всегда была только веревка,
и ничего другого, кроме нее,
так же остается и твердое убеждение относительно атмана.
Он вымысливается как некая бесконечная мудрость,
вроде Праны и прочего.
Посредством этой майи Господь и сам заблуждается.
Те, кто знает Прану, считают Прану этим.
Те, кто знает грубые элементы, считают этим элементы.
Те, кто знает качества, считают этим качества,
ну а те, кто знает сущности, считают этим сущности.
Те, кто знает «четверти», считают «четверти» этим.
Те, кто знает объекты, считают этим объекты.
Те, кто знает миры, считают этим миры,
ну а те, кто знает богов, считают этим богов.
Знатоки Вед считают Веды этим.
Те, кто знает жертвоприношения, считают этим жертвоприношения.
Те, кто знает вкушающего, считают этим вкушающего,
ну а те, кто знает объекты вкушения, считают этим объекты.
Те, кому ведомо тонкое, считают тонкое этим.
Те, кто знаком с грубым, считают этим грубое.
Те, кому ведом Бог, имеющий форму,
полагают, что он наделен формой,
ну а те, кто знает лишенное формы,
считают, что это лишено формы.
Те, кому ведомо время,называют его временем.
Те, кому ведомо пространство, считают это пространством.
Искушенные в спорах считают это рассуждением,
ну а знающие вселенную полагают это вселенной.
Знакомые с рассудком считают это рассудком.
Знающие же разум считают это разумом.
Знатоки мыслительных действий сводят все к мыслительным действиям,
ну а знатоки должного и недолжного сводят все к должному и недолжному.
Одни говорят, что реальность образована двадцатью пятью сущностями,
другие же твердят о двадцати шести.
Одни полагают, будто в ней известна тридцать одна категория,
тогда как, согласно другим, число категорий бесконечно.
Приверженцы мира провозглашают этим мир,
приверженцы стадий жизни называют стадии жизни.
Знатоки грамматических категорий полагают,
что все дело в словах мужского, женского и среднего рода,
тогда как иные считают,
будто главное - это высший и низший Брахман.
Знающие творение говорят о творении,
знающие распадение мира говорят о распаде.
Знающие пребывание считают этим пребывание.
Все эти представления просто всегда накладываются на атман.
Всякий, кому показана некая сущность, видит только эту сущность.
И сущность эта защищает его, становясь им самим ;
ее постижение ведет к такому отождествлению.
Хотя все эти сущности по сути не отличаются от атмана,
этот атман предстает как отличный.
Тот, кто поистине знает это, постигает все без сомнений.
Подобно тому как видится нечто во сне и в иллюзии,
подобно тому как виден в небе волшебный город гандхарвов,
Так и вся эта вселенная видится мудрым, искушенным в веданте.
Нет уничтожения, нет и порождения, нет связанности сансарой,
нет и того, кто стремится к освобождению.
Нет желающего спастись, нет и спасенного.
Такова высшая истина.
Этот атман полагается вместе с нереальными сущностями,
однако он полагается и недвойственным,
Сущности же непременно полагаются
вместе с этим недвойственным атманом;
потому-то недвойственность так благодатна.
С точки зрения атмана, этот мир не многообразен;
но он не мог бы существовать и сам по себе.
Обычные вещи не существуют отдельно друг от друга,
но они не существуют и нераздельно.
Это известно тем, кому ведома сущность.
Мудрецами, искушенными в знании Вед,
теми, кто лишен страсти, лишен боязни и гнева,
Этот атман видится
свободным от всякого примысливания,
недвойственным,
видится как угасание многообразия.
А потому, познав это так,
следует укрепить свою память в не-двойственности.
Достигнув же не-двойственности,
следует вести себя в мире подобно несведущему чудаку.
Нужно чураться восхвалений и приветствий,
отказываться даже от обрядов.
Опорой должно быть неизменное и изменчивое,
и зависеть ему следует от случайных обстоятельств.
Увидев реальность как изнутри, так и с наружи,
следует стать этой реальностью,
Следует наслаждаться этой реальностью,
и не следует от нее отклоняться.
Глава третья
О HEДВОЙСТВЕННОСТИ
Прибегающий к почитанию
действует в сфере порожденного Брахмана.
Но ведь до возникновения вселенной
все это было одним нерожденным Брахманом.
А значит, такой человек достоин лишь жалости.
Потому-то я стану говорить о свободном от ограничений,
о нерожденном, об уравновешенном.
Ведь вовсе ничего не рождается,
хотя и кажется рождающимся на свет.
Коль скоро об атмане говорят
как о чем-то подобном пространству,
подобно тому как это пространство
содержится в глиняных кувшинах,
И поскольку, подобно таким кувшинам,
атман пребывает в виде составных сущностей,
это и служит надлежащим примером в том,
что касается порождения.
Ведь стоит нам разбить кувшины,
и заключенное внутри них пространство
Сливается воедино,
Вот так и души сливаются здесь, в едином атмане.
Подобно тому как пространство
в разных кувшинах отнюдь не замутняется,
когда один из них заполнен пылью или дымом,
Так и все души не затрагиваются,
когда одна из них испытывает наслаждение или нечто иное.
Хотя формы, действия и именования
различаются сообразно разным вместилищам,
Для самого пространства нет различий.
Таково определенное заключение
относительно многообразных душ.
Подобно тому как пространство внутри кувшина -
это не преобразование и не часть общего пространства,
Отдельная душа никогда не бывает преобразованием
или частью единого атмана.
Подобно тому как небесный свод
невеждам кажется потемневшим,
Атман кажется запятнанным чернотою
непробужденным.
Пребывая во всех телах,
он не так уж отличен от пространства
Своей смертью и рождением,
равно как и приходом и уходом.
Все совокупности, подобные сновидению,
сотворены волшебной иллюзией, принадлежащей атману.
Превосходи они друг друга
или будь они подобны между собой,
нельзя логично доказать их реальное существование.
Про оболочки души, начиная с той, что образована пищей,
подробно говорится в Тайттирии.
Атман всех этих оболочек есть душа,
он же - высший Брахман, так здесь наставляется.
Показано также, что для всех двоиц существует единство,
и в сладостном знании пребывает высший Брахман.
Точно так же показано,
что в мире пространство равно содержится в земле
и в утробе человека.
Тождество души и высшего атмана
прославляется в силу их неразличения,
Отличие же их порицается.
Отсюда все это вообще становится легко понятным.
Однако ведь еще до текстов о возникновении
Веды наставляли об отдельном существовании
души и высшего атмана.
Это говорилось лишь ради будущего действия
и в переносном смысле,
ибо в буквальном смысле это невозможно.
Благодаря примерам с землей, золотом, искрами и прочим,
творение толковалось многообразно.
Однако все это проделывалось ради представления о единстве.
Ибо нет никаких различий.
Тройственно разделены стадии жизни:
видение может быть низшим, средним и высшим.
О таком почитании Веды наставляют из сострадания.
Сторонники двойственного взгляда,
твердо убежденные в собственных заключениях,
Вечно спорят друг с другом.
Этот же недвойственный подход
нисколько им не противоречит.
He-двойственность есть высшая значимость,
двойственность же считается производной от нее.
Для них же двойственность
присутствует в каждой из двух точек зрения.
А потому такой недвойственный подход
нисколько этому не противоречит.
Ибо этот нерожденный атман
разделяется посредством волшебной иллюзии,
и никак иначе.
Ведь если бы он разделялся реально,
бессмертный оказался бы смертным.
Болтуны стремятся доказать
порождение этой нерожденной сущности.
Но как же может нерожденная и бессмертная сущность
оказаться подверженной смерти?
Бессмертное не бывает смертным,
и точно так же смертное не бывает бессмертным.
Ведь нельзя же преобразовать собственную природу.
Если некто полагает, что некая бессмертная сущность
по самой своей природе вдруг становится смертной,
То как же она может считаться бессмертной,
раз она оказывается созданной?
Как она может оставаться вечно пребывающей, неизменной?
То же сказано и в Писании
относительно сотворенного либо реально, либо нереально.
Только то, что определено в Ведах
или же выведено логически, - только то и существует.
Нет более ничего иного.
Поскольку в Ведах говорится:
«Тут нет никакой множественности»
и «Этот Господь из-за майи»,
А также: «Хотя он и не рождается, он кажется разделенным»,
ведь из-за майи только представляется,
будто он порождается.
Вследствие опровержения того, что возникло,
опровергается возникновение вообще.
Благодаря тексту
«Да и кто мог бы его породить?» -
опровергается вообще всякая причина.
Поскольку благодаря тексту
«Не то, не то» отменяется все, что разъяснялось ранее,
Ввиду того что аргумент здесь совершенно непостижим,
этот нерожденный атман сияет изнутри сам собою.
Ведь рождение того, что уже реально существует,
можно логически допустить только в силу майи,
а не по собственной природе.
А для того, кто считает,
что оно порождается по собственной природе,
все обстоит так, будто порождается уже прежде рожденное.
Для не существующего же реально
рождение вообще невозможно -
ни в силу майи, ни по собственной природе,
Ибо сын бесплодной женщины
не может родиться на свет
ни в силу майи, ни по собственной природе.
Подобно тому как в сновидении
рассудок вибрирует в силу майи
как бы в двух проявлениях,
Так и наяву рассудок вибрирует в силу майи
как бы. в двух проявлениях.
Нет никакого сомнения,
что в сновидении недвойственное сознание
выступает как бы в двух проявлениях.
Но нет и сомнения, что и наяву
эта недвойственная сущность
выступает как бы в двух проявлениях.
Все это, все, что двойственно,
все движущееся и неподвижное видится сознанием.
Ибо когда сознание перестает быть сознанием,
двойственность более не воспринимается.
Когда, благодаря пробуждению сознания:
«Атман и есть истина»,
сознание перестает вымысливать сущности,
Тогда это сознание,
ввиду отсутствия объектов восприятия,
перестает быть восприятием.
Говорят, что лишенное мыслительных конструкций,
нерожденное знание
неотличимо от познаваемых объектов
Брахман как познаваемый объект вечен,
нерожденный атман постигается нерожденным же знанием.
Деятельность сознания,
когда оно находится под контролем,
когда оно лишено примысливания ненужного,
когда оно исполнено понимания, -
Вот эту деятельность и надо постигнуть.
Однако деятельность его в глубоком сне отлична от этого
и вовсе не напоминает ничего из предыдущего.
Ибо сознание это истаивает в глубоком сне,
но оно отнюдь не тает,
когда находится под контролем.
Вот это самое сознание
и есть лишенный страха Брахман,
наделенный светом сознания,
окружающим его со всех сторон.
Этот Брахман не рожден,
он не спит, не грезит, он лишен имен и форм,
Он вечно сияет, он всеведущ.
Применительно к нему
невозможно никакое ритуальное почитание.
Он свободен от всякой суетной болтовни,
он стоит выше всякого рассудка,
Совершенно спокойный, вечно сияющий,
он сам и есть освобождение,
он неколебим и лишен страха.
Нет ни приятия, ни отвержения
там, где не существует рассудочного постижения.
Тогда знание устанавливается в атмане,
оно оказывается нерожденным и совершенно спокойным.
Эта йога, обычно именуемая
«йогой, лишенной касаний»,
с трудом постигается всеми йогинами.
Ведь те йогины,
которые усматривают страх в том, что лишено страха,
боятся ее.
Всем этим истинам кажется,
что лишь благодаря контролю
над рассудочным постижением
Возможно прекращение страдания,
пробуждение и вечный покой.
Они говорят: подобно тому
как океан можно осушить стебельком травы куша,
на котором удержится лишь капля" воды.
Так и контроль над рассудочным постижением
наступает благодаря отсутствию уныния у йогина.
Посредством особого усилия,
достигнув контроля над вниманием,
что обычно рассеяно среди объектов желания и вкушения,
Следует приводить сознание к покою даже во сне,
ибо сон в чем-то сродни желанию.
Постоянно памятуя,
что все исполнено страдания,
отвращаясь от объектов желания и вкушения,
Памятуя о том, что все это - нерожденный Брахман,
йогин более не видит порожденного.
Следует пробудить сознание,
погруженное в глубокий сон;
следует заново утишить беспокойное;
Следует угадывать,
когда сознание окрашено желанием;
и нельзя тревожить сознание,
достигшее равновесного покоя.
Там, в этом состоянии,
нельзя вкушать наслаждение;
благодаря различающему знанию
нужно оказаться вне всяких связей.
Когда сознание, ставшее неколебимым,
пожелает вдруг вырваться наружу,
следует усердно обращать его к единству.
Когда сознание не истаивает до предела
и вместе с тем не рассеивается в дроблении,
Когда оно замирает неподвижно
и не является в форме объекта,
оно становится Брахманом.
Это самосущее, спокойное,
приходящее вместе с угасанием,
невыразимое словами, есть высшее счастье.
Оно само не рождено,
а в силу тождества с нерожденным Брахманом,
тождества с Брахманом,
которого следует познать,
оно само названо всеведущим Брахманом.
Ни одна живая душа не порождается,
для нее не существует никакого возникновения.
Этот Брахман есть высшая истина,
в которой ничего вообще не порождается.
Глава четвёртая
ОБ УГАСАНИИ ГОРЯЩИХ УГОЛЬЕВ
Я склоняюсь перед тем -
лучшим из всех двуногих,
кто благодаря знанию,
подобному бесконечному пространству,
познал сущности, сравнимые с небом,
Перед тем, кто полностью осуществил это
благодаря знанию,
не отличимому от познаваемого объекта.
Я почитаю ту,
что называется йогой, свободной от касаний,
что составляет радость всех существ,
что всегда благодатна,
Почитаю ту йогу,
что свободна от разногласий, непротиворечива,
указана нам в Священном писании.
Бывают ведь такие спорщики,
которые полагают возможность рождения у того,
что уже существует.
Другие же мудрецы спорят между собой,
полагая возможность рождения у того,
что не существует.
То, что уже существовало прежде, не порождается,
ведь ничто из существовавшего всегда
не может вдруг родиться.
И те, кто спорит с этим,
неминуемо приходят к не-двойственности,
а значит, они показывают невозможность порождения.
И мы попросту одобряем
отсутствие порождения, показанное ими,
Мы с ними вовсе не спорим.
О ученики, постигните же реальность,
что свободна от разногласий.
Болтуны стремятся доказать
порождение этой нерожденной сущности.
Но как же может нерожденная и бессмертная сущность
оказаться подверженной смерти?
Бессмертное не бывает смертным,
и точно так же смертное не бывает бессмертным.
Ведь никак невозможно
преобразование собственной природы.
Если некто полагает,
что некая бессмертная сущность по самой своей природе
вдруг становится смертной,
То как же она может считаться бессмертной,
раз она оказывается созданной?
Как она может оставаться вечно пребывающей, неизменной?
Совершенна, самосуща,
прирождена и не создана другим, -
Такова природа мирских вещей.
Ее познай как не меняющую собственной сущности.
Все сущности по своей природе
свободны от старости и смерти.
Однако воображая себе старость и смерть,
погрузившись в это представление,
они отклоняются от своей сущности.
Тот, для кого причина и есть следствие,
полагает, что сама причина проходит через порождение.
Но как же может нечто,
проходящее через порождение, считаться нерожденным?
И как может раздробленное полагаться вечным?
Если, согласно вашему воззрению,
следствие не отличается от причины,
значит, и само следствие должно быть нерожденным.
А коли это так,
как может быть вечной ваша причина,
если она не отличается от следствия,
а то подвержено порождению?
Тот спорщик, согласно которому
следствие порождается чем-то нерожденным,
не приводит наглядного примера в подтверждение.
И если предположить,
что порожденное следствие
появляется от другой порожденной сущности,
это тоже ничего не решает.
Если некоторые говорят,
что следствие - это источник причины,
а причина - источник следствия,
То как же они могут утверждать одновременно,
будто причина и следствие не имеют начала?
Те, кто говорит,
будто следствие - это источник причины,
а причина - источник следствия,
И будто так и наступает порождение,
уподобляются тем,
кто сказал бы, что сын рождает отца.
Если есть возможность существования
причины и следствия,
вам следует определить их порядок.
Ведь если они возникают одновременно,
между ними не может быть
причинно-следственного отношения,
как нет его между двумя рогами коровы.
Если причина должна возникнуть
из собственного следствия,
ее нельзя принять с очевидностью.
Как же причина,
которую нельзя признать таковой,
может способствовать возникновению следствия?
Если причина считается зависящей от следствия,
следствие же - зависящим от причины,
То какая из этих двух сущностей появилась раньше -
так, чтобы другая могла потом зависеть от нее?
Неспособность объяснить это
указывает на недостаток знания,
или же на опровержение вашего представления
о порядке порождения.
Вот так мудрые
всячески разъясняют отсутствие порождения.
Что же до разъясняющего примера
с семенем и ростком,
то он сам подобен «большему термину».
Пример, который столь же неопределен,
как «больший термин»,
не годится для того, чтобы определить отношение
между «большим термином» и доказанным следствием.
Незнание же того,
что идет вначале, а что - потом,
ясно указывает на отсутствие порождения.
Ведь если порождение реально,
почему же не постигается его причина?
Ни одна сущность не рождается
ни от другого, ни сама по себе,
ни от того и другого вместе.
Ни одна сущность, которая рождается,
не может считаться ни реальной, ни нереальной,
ни той и другой вместе.
Причина не порождается
от безначального следствия,
да и следствие по своему естеству
не порождается от безначальной причины.
Потому причина и следствие не порождаются,
ведь то, что лишено начала, поистине начала не имеет.
Следует признать, что у познания есть причина,
поскольку противоположное утверждение
ведет к уничтожению двойственности.
Что же до реального существования объектов,
признаваемого другими школами,
то оно подтверждается тем,
что нам дано ощущение страдания.
В соответствии с восприятием
всей этой последовательности предполагается,
что познание основано на собственных причинах,
то есть на реальных объектах познания.
Однако с точки зрения реальности оказывается,
что эти причины - суть вовсе не причины.
Сознание не соприкасается с вещами,
нет у него соприкосновения и с видимостями вещей.
Ибо, исходя из изложенного выше,
реального внешнего объекта не существует,
видимый же объект неразделен с сознанием.
Сознание никогда не соприкасается с объектом
во всех трех состояниях.
Но поскольку внешних объектов нет вовсе,
как же можно говорить об их ложной видимости?
Стало быть, сознание не порождается,
не порождается и то, что воспринимается этим сознанием.
И те, кто допускает для сознания хоть какое-то порождение,
подобен человеку, заметившему следы на небесах.
Стало быть, противники пытаются утверждать,
будто нерожденное порождается.
Но поскольку отсутствие порождения -
Это собственная природа реальности,
изменения этой природы никак не может произойти.
Наконец, будь сансарный мир безначален,
конец его также не мог бы наступить.
И не оказалось бы бесконечным освобождение,
которое мыслится имеющим начало.
То, что не существует в начале и в конце,
не существует также и в середине.
Хотя и подобные ложным сущностям,
они считаются как бы истинными.
И даже их полезность
опровергается в сновидениях.
А потому в силу аргумента о начале и конце
они доподлинно считаются ложными.
Во сне со сновидениями
все воспринимаемые сущности нереальны,
поскольку они видны как бы внутри тела.
Ибо как можно реально воспринимать все эти существа
пребывающими в таком ограниченном пространстве?
Нелогично полагать, будто во сне со сновидениями
мы действительно уходим в те места, что нам пригрезились,
ибо времени на такой уход явно недостаточно.
Наконец, всякий, когда его разбудят,
уже не остается в прежнем месте своего сна.
Увидев во сне, будто мы общаемся с друзьями,
мы не находим этому подтверждения, когда просыпаемся.
И все, что увидели во сне,
пробудившись, мы более не видим.
Да и само тело, увиденное во сне, нереально,
поскольку совсем другое,
спящее тело воспринимается отдельно от него.
И подобно такому телу, все увиденное наяву
воспринимается благодаря сознанию,
а потому оно нереально.
Поскольку все во сне
воспринимается подобно тому,
как это происходит наяву,
явь считается причиной сна.
На деле же явь тоже реальна
лишь для данного воспринимающего субъекта,
так как эта явь есть причина его сна.
Поскольку порождение
не установлено с очевидностью,
в упанишадах провозглашено, что все является нерожденным.
Нет и никакого возникновения сущего из не-сущего.
Увидев наяву нечто нереальное
и будучи захвачены этим, мы видим это затем и во сне.
Однако увидев нечто нереальное во сне,
мы не видим это вновь при пробуждении.
Нет нереальной сущности,
которая имела бы нереальное своей причиной;
точно так же нет и такой нереальной сущности,
которая имела бы причиной реальное.
Наконец, нет такой реальной сущности,
причиной которой было бы реальное.
Как же может быть,
чтобы нереальное имело причиной реальное?
Подобно тому как в силу искажения
можно и наяву воображать,
будто соприкасаешься с немыслимыми вещами,
которые кажутся реальными,
Во сне, в силу такого же искажения, мы видим предметы,
относящиеся только к этому сновидению.
Ради восприятия и ради правильных обрядов
говорится о существовании внешней реальности.
Так мудрые наставляют о порождении тех,
кого всегда пугает представление о нерожденной сущности.
Тем, кто, боясь нерожденной сущности,
опираясь на восприятие и правильные обряды,
отклоняется от атмана и принимает двойственность,
Пороки ложного знания о порождении не принесут плода;
да и сами эти пороки будут незначительны.
Только благодаря восприятию
и правильным обрядам воображаемый слон зовется слоном,
И только благодаря восприятию и правильным обрядам
внешняя реальность зовется таковой.
Видимость порождения, видимость движения
и точно так же видимость вещественности
Существует у сознания,
которое не рождено, неподвижно и невещественно;
Это сознание спокойно и недвойственно.
Стало быть, это сознание не порождается,
стало быть, и все сущности полагаются нерожденными.
Те, кому ведомо это,
не попадают более в беду.
Подобно тому как тление горящей головни
кажется ровным, прерывистым и так далее,
Вибрация сознания кажется разделенной
на само восприятие и того, кто воспринимает.
Подобно тому как горящая головня,
когда она более не тлеет,
оказывается свободной от видимости и порождения,
Сознание, когда оно более не вибрирует,
оказывается свободным от видимости и порождения.
Пока горящая головня тлеет,
видимости появляются вовсе не откуда-то извне.
Они никуда и не рассеиваются от головешки,
когда та погашена.
Они не исходят от этой головни,
поскольку лишены субстанциальности.
И в том, что касается сознания,
все должно быть точно так же,
поскольку видимости здесь такие же.
Пока сознание вибрирует,
видимости появляются вовсе не откуда-то извне.
Они никуда не уходят от сознания,
когда оно затихло, ниоткуда и не стекаются к нему.
Они не исходят от этого сознания,
поскольку лишены субстанциальности,
Ведь они вечно остаются немыслимыми,
так как не имеют отношения к причине и следствию.
Субстанция может выступать причиной другой субстанции,
ибо одна сущность может быть причиной совершенно иной.
Однако сущности душ нельзя рассматривать ни как субстанции,
ни как нечто отличное от всего другого.
Стало быть, внешние объекты не порождаются сознанием,
как, впрочем, и само сознание не порождается внешними объектами.
Так мудрые наставляют о нерожденности
отношения причины и следствия.
До тех пор, пока внимание человека
обращено к отношению причины и следствия,
такое отношение причины и следствия реально существует.
И стоит ослабеть нашему вниманию к отношению причины и следствия,
как это отношение тут же перестает возникать.
До тех пор, пока внимание человека
обращено к отношению причины и следствия,
длится и это сансарное состояние.
И стоит ослабеть нашему вниманию
к отношению причины и следствия,
как сансара перестает действовать.
Нам кажется, будто все порождается,
только в силу существования эмпирической истины.
Тогда получается, что нет ничего вечного.
На самом же деле все есть нерожденный атман,
и тогда получается, что нет уничтожения.
Значит, сущности, которые рождаются,
вовсе не рождаются на самом деле.
Их порождение сродни волшебной иллюзии,
да, впрочем, и самой майи не существует.
Подобно тому как из иллюзорного семени
прорастает столь же иллюзорный росток,
Причем росток этот и не вечен, и не уничтожим,
такое же рассуждение вполне применимо и к прочим сущностям.
Ни к каким нерожденным сущностям
нельзя применять слова «вечное» и «невечное».
Ни одно различительное определение не подходит там,
где непригодны слова.
Подобно тому как в сновидении
сознание колеблется в силу майи
как бы в двух проявлениях,
Так и наяву сознание колеблется в силу майи
как бы в двух проявлениях.
Нет никакого сомнения, что в сновидении
недвойственное сознание выступает как бы в двух проявлениях,
Но нет и сомнения, что и наяву эта недвойственная сущность
выступает как бы в двух проявлениях.
Когда спящий и видящий сны,
двигаясь внутри своей грезы, видит все эти живые существа -
Как рожденные из яйца, так и рожденные из пота, -
эти существа, пребывающие во всех десяти сторонах света,
То на самом деле эти живые существа
являются объектами восприятия этого спящего и видящего сны.
Они не существуют отдельно от его сознания.
И точно так же само сознание этого спящего и видящего сны
считается просто объектом его восприятия.
Когда воспринимающий наяву,
двигаясь во время бодрствования, видит все эти живые существа -
Как рожденные из яйца, так и рожденные из пота, -
эти существа, пребывающие во всех десяти сторонах света,
То на самом деле эти живые существа
являются объектами восприятия этого бодрствующего субъекта.
Они не существуют отдельно от его сознания.
И точно так же само сознание этого бодрствующего субъекта
считается просто объектом его восприятия.
Оба они воспринимаемы друг для друга.
Однако если спросить: «Существует ли это?», ответом будет: «Нет».
Ведь обоим недостает надежного доказательства,
и каждое воспринимается только благодаря допущению другого.
Подобно тому как живое существо,
увиденное во сне, рождается и умирает,
Все эти живые существа здесь существуют и не существуют.
Подобно тому как живое существо,
сотворенное волшебной иллюзией, рождается и умирает,
Все эти живые существа здесь существуют и не существуют.
Подобно тому как живое существо,
созданное заклинаниями, рождается и умирает,
Все эти живые существа здесь существуют и не существуют.
Ни одна живая душа не порождается,
для нее не существует никакого возникновения.
Это есть высшая истина, в которой ничего вообще не порождается.
Эта двоица, подобная двоице
восприятия и воспринимающего,
есть всего лишь вибрация сознания.
Сознание же безобъектно;
потому-то его и называют вечно лишенным связей.
То, что существует
с точки зрения измысленной эмпирической истины,
отнюдь не существует с точки зрения высшей истины.
Все, что возможно с точки зрения эмпирической истины,
проповедуемой в других системах,
вовсе не существует, если исходить из высшей истины.
Даже нерожденной душа считается
с точки зрения измысленной эмпирической истины,
с точки зрения же высшей истины
она не может даже считаться нерожденной.
С точки же зрения заключений, принимаемых другими школами,
равно как и с точки зрения эмпирической истины,
она все-таки порождается.
Существует неудержимое стремление
к нереальным объектам, хотя двойственности на самом деле нет.
Пробудившись к осознанию нереальности двойственного,
душа освобождается от причинности и более не рождается.
Когда душа более не воспринимает
высшие, низшие и средние причины,
Сознание более не рождается.
Да и как может наступить следствие в отсутствие причины?
Нерожденность, что достижима сознанием,
лишенным причин, постоянна и недвойственна;
Ведь все прочее просто воспринимается сознанием,
а сознание это остается нерожденным и всеобщим.
Пробудившись к этой истине, которая лишена причины,
и не допуская возможности какой-либо отдельной причины помимо этого,
Человек достигает состояния бесстрашия,
свободного как от печали, так и от желаний.
Ибо в силу страстной приверженности к нереальным объектам
это сознание занимается подобными же вещами;
Пробудившись же к постижению нереальности вещей,
оно становится лишенным связей и обращается вспять.
Ибо для сознания, которое отвратилось от объектов
и не занялось ничем другим, наступает состояние неколебимости.
Ибо это - предмет постижения пробужденных,
это состояние выступает уравновешенным, нерожденным и недвойственным.
Оно оказывается нерожденным, лишенным тяжелого сна,
лишенным сна со сновидениями, самосветящимся.
Ибо эта сущность вечно сияет по самой своей природе.
Вследствие своей приверженности
ко всевозможным объектам, этот Господь Атман
Всегда легко скрывается под покровом и тяжело раскрывается.
Утверждая, что атман «существует»,
«не существует», «существует и не существует»,
или же «не существует и не не-существует»,
Глупец набрасывает покров на идею атмана,
говоря об «изменчивости», «постоянстве», о них обоих вместе,
а также об их совместном отсутствии.
Таковы четыре альтернативные возможности,
в случае принятия которых ГосподьАтман остается навечно сокрытым.
Тот же, кто осознал, что Господь не затрагивается ими,
тот становится всеведущим.
Достигнув всеведения во всей его полноте,
достигнув недвойственного состояния Брахмана,
Прилагает ли затем человек некоторое усилие,
которое лишено начала, лишено середины и конца?
Вот это и называется скромностью брахманов,
их прирожденным спокойствием,
Это и называется их самообузданием,
проистекающим из прирожденной склонности.
Познав это, просвещенный человек
укрепляется в спокойствии.
«Мирское двойственное состояние»
считается данным нам вместе с вещами и вместе с восприятием.
«Мирское чистое состояние»
считается данным нам без вещей, но вместе с восприятием.
«Надмирное состояние» традиционно считается
данным нам без вещей и без восприятия.
Но тут все равно существуют знание и его объект.
«Цель же познания» всегда прославляется пробужденными.
После того, как знание этих состояний достигнуто,
после того, как последовательно постигнуты их тройственные объекты,
и высшая реальность сияет сама по себе,
Для многомудрого человека прямо здесь, на земле,
наступает состояние всеведения и вездесущности.
В самом начале следует познать
«отвергаемое», «постигаемое», «допустимое» и «прекращаемое».
Среди них все, за исключением «постигаемого»
традиционно считается иллюзорно воспринимаемым.
Все живые существа следует познать как сущности,
по природе своей сходные с пространством и безначальные.
Для них совсем ни насколько и совершенно нигде
не возможна множественность.
Все живые существа по самой своей природе являются
изначально пробужденными и прекрасно определенными.
И тот, к кому приходит такая свобода,
становится достоин бессмертия.
Поскольку все живые существа
являются изначально спокойными и нерожденными,
поскольку по самой своей природе они пребывают совершенно отрешенными,
Поскольку они одинаковы и неотличимы,
и поскольку высшая реальность является нерожденной,
успокоенной и священной, здесь ничего не приходится достигать.
Невозможно совершенство для тех,
кто вечно бродит среди различий,
Поскольку у них есть склонность к этим различиям.
А потому те, кто говорит о множественности,
традиционно считаются достойными жалости.
Только те, кто укрепится
в своем уверенном знании нерожденной и одинаковой сущности,
Будут считаться великими мудрецами в этом мире.
И никому другому не дано погрузиться в это.
Известно, что знание,
пребывающее в нерожденных живых существах,
само является нерожденным и стоящим вне отношений.
И поскольку это знание пребывает вне отношений,
оно провозглашается лишенным связей.
И стоит кому-либо допустить
хотя бы малейшую возможность порождения,
как для такого человека, не способного различать,
тут же исчезает понимание сущности, лишенной связей.
Что толку тогда твердить ему об уничтожении или сокрытии?
Ни одно живое существо
никогда не было покрыто неведением,
все они по природе своей лишены загрязнений,
Все они изначально являются пробужденными и свободными.
Но почему же тогда о них говорится, что они пробуждаются?
Потому что они уже владеют высшим знанием.
Ибо знание пробудившегося,
который осознал себя вездесущим атманом,
отнюдь не простирается на внешние сущности.
И точно так же знание всех живых существ
отнюдь не простирается на внешние сущности.
Впрочем, этого не утверждал и Будда.
Пробудившись к этому состоянию,
которое остается непостижимым, глубочайшим,
нерожденным, вечно равным себе и священным,
Мы в меру своих сил почитаем его.
