Единство. Свет. Любовь.
Большая просьба автора сайта Твоя Йога - не использовать его стихотворения без указания его имени и фамилии.
|
СТИХОТВОРЕНИЯ
***
Рассветает... Опять всё сначала.
Ждут меня мои стрелы и лук.
Вновь душа моя ночью кричала,
Обезумев от боли и мук.
Натяну я стрелу золотую,
Меж двух пальцев зажав не спеша.
И стихом в страницу пустую
Попадет, не целясь, душа.
Разобьётся сердце о камень.
Лишь душа сквозь камень пройдёт,
И во мне удивительный пламень
Жизни вечной и чудной зажжёт.
***
Растопили сердце розовые губки.
Душу унесли мою в небеса голубки.
Плоть моя сгорела в золотом огне...
Не пойму теперь - что ж осталось мне?
Вытек из земли я хрустальной речкой,
Догорел у крестика золотого свечкой.
Рано вышел в поле. Вышел, не вернулся.
Поздно лёг я спать. Лёг, и не проснулся.
Подоспел к обеду хлебом и вином,
Соловьём залился нежным за окном.
Тихою молитвой я сорвался с уст.
Заглянул в котомку - оказался - пуст.
Растопили сердце розовые губки.
Душу унесли мою в небеса голубки.
Плоть моя сгорела в золотом огне...
Не пойму теперь - что ж осталось мне?
***
Пригублю я весны немного,
Соловьиной песни чуть-чуть,
И мелодия мира иного
Оголит мою древнюю Суть.
Я вольюсь ароматом сирени
В изумруд некошеных трав.
И с молитвою встав на колени,
Я услышу шум милых дубрав.
Упаду я на землю росою,
Обернусь туманом к утру.
И последней небесной звездою,
Ни о чём не жалея, умру.
РАНЕТКА
За оградкой ранетки не сладки.
Это здесь кругом чернозём...
Нам свобода лишь до оградки,
Здесь мы землю от скуки грызём.
Дай у входа мне пару монеток,
У плиты два цветка положи.
И собрав немного ранеток,
«Возвращайся» тихо скажи.
И вернусь я. Порывом ветра
Над железной вздохну оградкой.
И пройдя холодных два метра,
Стану я ранеткою сладкой.
***
Я уйду в небеса. В небеса.
Где душа творит чудеса,
И горит в огне плоть и кровь,
Чтоб сильнее сияла Любовь.
Я войду в этот свет. В этот свет.
Где ни боли, ни радости нет.
Где как будто весною цветы
Распускаются в сердце мечты.
Я шагну за черту. За черту.
Где вдохну я в себя Красоту.
Где себя раздав до гроша,
В бесконечность вступает душа.
Я вольюсь в тишину. В тишину.
Где подобно всё сладкому сну.
Где живёт Прекрасное в нас,
И всегда только здесь и сейчас.
***
Ты опять смотрела в оконце.
И о стёкла тихонько стучала.
А мороз приморозил донце
Лодки той, что стоит у причала.
Замела метель все дорожки.
Кони спят мои. Не разбудишь.
Намело сугроб у сторожки...
Ты меня за погоду осудишь.
Я на зиму к тебе опоздаю.
А за зиму изменится много.
Виноват я смертельно. Знаю.
Но постой, не суди меня строго.
По весне оттает донце
Лодки той, что стоит у причала...
О, зачем ты смотрела в оконце,
И о стёкла тихонько стучала?
***
Словно лёд мои таяли фланги,
Как стекло моя билась душа.
Я ломал о стены фаланги,
Напряжённо и хрипло дыша.
Я в толпе ослепительно белый,
Создал Бог мою плоть из огня.
Но в толпе кто-то самый смелый
Бросил камень снова в меня.
Слёзы... Нет - это дождь, и только.
Как некстати всегда этот дождь!
Я не чувствую боли нисколько.
Боль не может чувствовать вождь.
Кто-то звал это тело поэтом...
Кто-то видел Небесную Суть.
Что-то было хорошего в этом,
И быть может плохого чуть-чуть.
***
Я хочу от земли оторваться,
К небесам рукой прикоснуться,
В чистоту твоих глаз сорваться,
И с тобою рядом проснуться.
Я хочу увидеть безбрежность
От любви затуманенным взглядом,
Рук твоих почувствовать нежность,
И с тобою проснуться рядом.
Я хочу взойти рано утром
Золотой, лучезарной звездою,
Загореться в траве перламутром,
И проснуться рядом с тобою.
***
Я открою тебя железным ключом.
И войду в твою сырость, скрипя сапогами.
Ты пронзишь мою плоть хрустальным мечом.
И расстелешь ковром под своими ногами.
Я найду тебя внутри своих грёз,
На рассвете приснившись тебе васильками.
Ты польёшь меня водой своих слёз,
Оторвав от земли молодыми руками
Ты отпустишь меня безнадёжным «Аминь».
Горсть холодной земли в мою сторону бросив.
И уйдёшь на рассвете в небесную синь,
Как платочек, меня на плечи набросив.
***
Говорят: «Осилить одну бы».
А я взялся за несколько сразу...
Выли скрипки, плакали трубы,
И вдали кто-то пел по приказу.
Сапоги чернотою блестели,
И носочком фиалку топтали...
Снова куревом пахли постели.
О любви снова шлюхи шептали.
Ко всему привыкшие стены,
С каждым днём сильнее серели...
Снова вскрыли бритвою вены
Недопонятые менестрели.
Недобитая пьяным подонком
Под забором сука скулила...
Снова та, что в платье тонком
Ничего никому не сулила.
Слышал я, есть та, что в губы
Не целована смертным ни разу...
Говорят: «Осилить одну бы».
А я взялся за несколько сразу.
***
Перед смертью всё ярче сияет.
Перед смертью всё ярче горит.
И находит лишь тот, кто теряет.
Просыпается тот лишь, кто спит.
Чтобы встать, надо споткнуться,
Чтобы выйти, надо войти...
Вот и мне довелось проснуться,
Вот и мне довелось найти.
И поднявшись, скрипя зубами,
Со своих разбитых колен,
Вышел я, разбив кулаками,
Темноту мною созданных стен.
БЕСПЕЧНОСТЬ
Раздели со мною мгновенье.
Я сейчас так полон тобою!
Ты земное моё откровенье,
Я тебя уведу за собою.
В волосах твоих потеряюсь,
И сорвусь в твою бесконечность.
Я ведь силой любви измеряюсь,
Моё имя второе Беспечность.
Загляни в меня, и отдайся
Силе той, что зовётся судьбою.
И растаяв во мне, догадайся,
Почему я так полон тобою.
***
Круженье листьев, ветра завыванье...
И в небо кто-то бросил акварель.
У этих серых стен нелепое названье.
И рвёт за ними душу мне свирель.
Холодный дождь, туман свинцовый...
В грязи валяются осколки чьих-то снов.
И огонёк зовёт за окнами пунцовый,
Но заперты все двери на засов.
Томит бездействие, тоска пугает...
Хозяин дома мрачен целый день.
И медленно, но верно набегает
На разум мой томительная лень.
***
Я учился тебя ненавидеть
И наивность твою презирать.
И хотел я при жизни увидеть,
Как ты будешь во мне умирать.
Да, не просто, на части кромсая
Свою слабость, слёзы скрывать.
И от боли губы кусая,
На куски самолюбие рвать.
Только веря музе небесной,
Я спешил очистить свой храм.
И дорогой идя к Богу тесной,
Рвался я душой к небесам.
ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС
Открывайся, ларец безначальный!
Оживай моя древняя Суть!
Я покинул дворец свой печальный,
И ушёл нищим странником в путь.
И живу теперь только в сегодня я,
И всегда нахожусь только здесь.
Отпустила меня преисподняя,
И я вытек из бренности весь.
То, что было - лишь сновиденье.
То, что будет - только мираж.
Не пугает меня откровенье
Жизни бренной и смерти кураж.
***
Отойди, не стой на дороге
Нежным образом сладкой мечты.
Я мечтаю только о Боге,
Тая в бездне Его красоты.
Нет, не тронет меня твоя нежность
И твоих речей простота.
Берега мои стёрла Безбрежность,
Растворила меня Пустота.
Ты - мираж, а я - Бесконечность.
Нам друг с другом не встретиться вновь.
Ты - мгновенье земное, я - Вечность.
Ты - желанье любить, я - Любовь.
***
Отпусти мои вожжи. Пусть кони,
Закусив удила, мчатся вскачь.
И пусть вытрет от пота ладони
Мой жестокий и верный палач.
Эшафот - это только лишь сцена,
А толпа под ним - зритель мой.
Вот и я скоро вырвусь из плена,
И вернусь, безымянный, домой.
Ты не плачь над моею игрою, -
Может быть не плохой я актёр...
Только всё же твоею рукою
Поджигает палач мой костёр.
ТЕАТР
Последний монолог, последнее движенье...
А дальше что? А дальше - как всегда -
Погасят свет... И образов круженье
Растает медленно в нигде-и-никогда.
Замрут часы, сольются вместе краски.
Утихнут волны в океане пустоты.
И суть свою узрят, сняв грим и маски,
Цари великие и жалкие шуты.
Останется лишь то, что вечно было,
Что скромным зрителем следило за игрой,
Что вдохновением в актёре каждом жило,
И что вздыхало за кулисами порой.
***
Как странно мне увидеть покрывало
На бледном молодом твоём лице,
И чувствовать, и жить потом устало.
И верить, что мы встретимся в конце.
Душа твоя я знаю: несомненно,
Вот-вот сольётся с океаном бытия.
Я ж подожду... Но будет час - мгновенно
Сольюсь с тобой в бездонности и я.
Все будем там. Лишь время разделяет
На два того, кто только лишь один,
Кто миром бесконечным управляет,
Кто миру этому творец и господин.
ОСКОЛКИ
Соскочила, упала, разбилась.
А ведь можно было б как все...
Но она, соскочив, покатилась
По холодной, как лёд, полосе.
Заискрились осколки в эфире,
Замерцала душа в темноте.
И светлее стало чуть в мире,
И уютней чуть-чуть в пустоте.
Нет, она совсем не стремилась
Ни заметной, ни яркою быть.
Она просто о землю разбилась,
Чтобы в каждом осколке ожить.
Потухшая свеча
